В ОЖИДАНИИ ИЗМЕНЕНИЯ СТАТУС-КВО

- Действующий глава ОБСЕ, министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер совершил в начале июля рабочий визит в страны Южного Кавказа и обсудил вопросы, связанные с решением замороженных конфликтов. Как этот визит может повлиять на решение нагорно-карабахского конфликта?

- Исходя из собственного опыта, могу сказать, что визиты глав ОБСЕ не оказывают особого влияния на процесс мирного урегулирования. Хотя такие визиты и важны для того, чтобы продемонстрировать постоянную приверженность ОБСЕ процессу сохранению мира и стремлениям добиться политического решения конфликта, однако все главы организации так и не сумели полностью реализовать практическое руководство работой Минской группы.

Возможно, министр Штайнмайер отличится от предыдущих глав организации. Может, его посредническая миссия состоит в том, чтобы вернуть Россию в западное дипломатическое сообщество.

- Можно ли ожидать, что в ближайшем будущем в этом конфликте произойдут какие-либо изменения? 

- В жизни всегда следует ждать изменений. Что касается именно этого конфликта, надеюсь, мы увидим укрепление недавно достигнутого перемирия и, возможно, реализацию некоторых мер по обеспечению доверия между сторонами конфликта. Но в ближайшей перспективе я бы не стал ждать ощутимого прогресса в вопросе политического урегулирования конфликта.

- В апреле мы стали свидетелями роста случаев нарушения перемирия на линии фронта. Могут ли такие инциденты повториться вновь? Даже во время своего визита в регион г-н Штайнмайер отметил, что напряженность нагорно-карабахского конфликта может возрасти, а статус-кво - нарушен. 

- Несомненно, вероятность усугубления ситуации высока. Но это произойдет лишь в том случае, если одна или обе стороны конфликта примут осознанное решение усугубить ситуацию. Я не согласен с теми официальными лицами и экспертами, которые выступают с предупреждениями о том, что конфликт может спонтанно выйти из-под контроля без конкретного на то согласия одной или другой стороны. В то же время всегда существует вероятность того, что провокация со стороны внешней силы может привести к просчетам и в итоге обернуться серьезными нарушениями перемирия. Это тем более актуально сейчас, когда впервые после 1994 года на линии соприкосновения размещено огромное количество тяжелых вооружений. Но в настоящий момент ни одна из сторон конфликта не может надеяться на крупные военные достижения путем наземных операций. Поэтому вероятность начала крупномасштабной войны крайне невелика.

- Как вы оцениваете результаты встречи президентов России, Азербайджана и Армении в Санкт-Петербурге?  

- Положительно. Я признаю положительную роль Путина в оказании помощи президентам Алиеву и Саргсяну с тем, чтобы уменьшить военное напряжение и восстановить стабильность вдоль линии соприкосновения войск. В то же время я не вижу признаков прогресса в деле окончательного урегулирования, которое основывается на базовых принципах, обсуждаемых со времени заседания министров иностранных дел ОБСЕ в конце 2007 года.

- В последние дни намечается улучшение отношений между Россией и Турцией. В этой связи можно также отметить извинение, принесенное президентом Эрдоганом семье погибшего российского пилота. Каковы причины предпринимаемых шагов?

- Во-первых, президент Эрдоган не приносил извинений, он лишь выразил сожаление относительно убийства российского пилота, а президент Путин счел необходимым интерпретировать это выражение сожаления как извинение. 

Честно говоря, я долго ожидал именно такого решения этого вопроса и несколько раз говорил на данную тему во всеуслышание. Положить конец этому спору было желанием обоих президентов, но никто из них не хотел выглядеть слабовольным перед своими избирателями. По мнению президента Эрдогана, российские экономические санкции вредили туристическому и сельскохозяйственному секторам Турции, даже если они и не оказывали существенного отрицательного влияния на турецкую экономику. Российский же президент считал, что российские потребители лишены возможности доступа к высококачественному и доступному отдыху в Турции и турецким пищевым продуктам, а Россия, в целом, рискует потерять второй по величине рынок экспорта природного газа. Таким образом, основу того, что помогло обоим президентам достичь желаемого результата, составила формулировка, позволившая Путину заявить о факте принесения извинения с турецкой стороны, а Эрдогану - о том, что технически он не извинялся.

Я имею серьезное основание считать, что оба президента получили соответствующие рекомендации, в том числе и со стороны руководителей бизнеса, следовать именно такому курсу.

- Как известно, Турция в последнее время страдает от террористических атак. По-вашему, атака, недавно произошедшая в Международном аэропорту Ататюрка, имеет какое-то отношение к укреплению сотрудничества между Турцией, Россией и Израилем?

- С тактической точки зрения возможно, что совершившие эту атаку террористы ИГ выбрали дату 28 июня не случайно, чтобы высказать свое отношение к дипломатическому прорыву между Турцией и Израилем, достигнутому буквально за день до событий. В стратегическом же отношении ИГ совершало и будет совершать аналогичные атаки в Турции, по крайней мере до тех пор, пока организация не будет уничтожена в Сирии и Ираке, а в самой Турции не будут предприняты серьезные меры для ликвидации сети поддержки террористов.

- Можно ли в целом утверждать, что эта террористическая атака была связана с предыдущими случаями и имеет отношение к политике, реализуемой Турцией?

- Нельзя с точностью утверждать, что мотивировало этих хладнокровных убийц, кроме как связать их поступок с радикальной, исламистской и неисламской идеологией вкупе с личностной психопатией и присущим таким людям преступным характером. Но Турция всего лишь обольщала себя, веря в то, что, уклоняясь от борьбы против ИГ, она сможет избежать террористических атак на своей территории. Фанатики ИГ пытаются воссоздать халифат, и в этой борьбе самой главной наградой для них является Турция - последний престол халифата.